EVOLUTION OF THE CREATIVE METHOD B. ZAITSEV AND I. SHMELEV: FROM IMPRESSIONISM TO SPIRITUAL REALITY

Full Text

Проблема отнесения творчества любого автора к тому или иному литературно-художественному методу всегда актуальна. Особенно это касается авторов, которые не укладываются в рамки традиционной классификации. Реалистическая основа творчества И. Шмелева и Б. Зайцева неоднократно отмечалась литературоведами, хотя Шмелев, например, всегда стоял вне всяких литературных школ, течений и направлений. Он сам - и направление, и школа. Однако такие произведения Шмелева, как очерки «На скалах Валаама» (1897), повести «Распад» (1907), «Господин Уклейкин» (1908), «Человек из ресторана» (1911) свидетельствуют о том, что писатель осознавал человека социально обусловленным и был внимателен к реальной действительности, что подтверждает реалистическую основу его творчества. Позднее, следуя реалистичному методу создания произведений, Шмелев создает поэму в прозе «Лето Господне», «Богомолье», в которых четко отражается характерный для писателя православный взгляд на мир, а также созданы многоаспектные образы православной России, являющиеся их смысловым центром. Подчеркнем, тема православной веры, духовного устроения общества живо волновала писателя во все периоды творчества. Зачатки религиозного мироощущения можно наблюдать в цикле очерков «На скалах Валаама» и в самой известной дореволюционной повести «Человек из ресторана», насыщенной показателями будущего обращения писателя к глубокой вере. Чувством веры и предвкушением духовного преображения мира проникнут финал эпопеи «Солнце мертвых», созданной в первые, самые сложные, годы эмиграции. Но, пожалуй, вершиной (квинтэссенцией) онтологически обусловленного религиозного творчества Шмелева стала поэма «Лето Господне». В ней с методичной реалистичностью изображен быт православной семьи, а через нее - жизнь и быт всей верующей Москвы и всей православной России, образ которой включает множество аспектов. Это и колоритное описание традиций православных праздников, и углубление в духовную историю, значение праздника; и описание Таинств, и примеры излечения духовными способами, помимо лечения врачами. Это и особое устроение «одухотворенного» быта, как дома главного героя, так и всей Москвы. Это и художественные образы верующих людей, образующих собирательный образ православного народа России, для которого важное духовно-нравственное значение имеет «глубинная связь поколений, передающих силу духа своим потомкам» (Акимов 2010: 129). Это и пространство, изобилующее изображениями храмов и куполов, и время, подчиненное церковному календарю. Наконец, еще одним важным аспектом образа православной России в произведении является художественная речь - русская, с обильным включением простонародной лексики и церковнославянизмов. Таким образом, можем заключить, что произведение создано в рамках метода «духовный реализм», так как в произведении отражается именно духовный взгляд автора и описывается духовный уровень развития общества. Дореволюционное творчество Б. Зайцева - это поэтическая стихия, избравшая формой прозу. Проза Зайцева проникнута духом музыки. Его называли «поэтом прозы». Такая метаморфоза оправдана литературными влияниями начала ХХ века. Творческим воздухом на рубеже XIX-ХХ веков был символизм. Зайцев ощущает рождение в своей писательской лаборатории нового для себя типа писания - «бессюжетный рассказ-поэма». В журнале «Курьер» начинают публиковаться его импрессионистические этюды, в которых Зайцев последовательно придерживается отсутствия ярко выраженного сюжета. Импрессионистические черты Зайцев сохранит в своем творчестве навсегда. Импрессионизм в литературе - (фр. impressionisme, от impression - впечатление) - одно из литературных стилевых явлений, распространившееся в последней трети 19 - начале 20 вв. Импрессионизм как метод впервые появился в живописи, затем распространился на другие виды искусства. Термин возник, когда в 1874 на выставке в Париже молодых художников, отвергнутых официальным Салоном, К. Моне представил свою картину »Впечатление. Восход солнца» (1872). «Впечатление» (impression) дало название новому направлению, которое в основном проявилось в живописи (Энциклопедия «Кругосвет»). В литературе, в отличие от живописи, импрессионизм не сложился как отдельное направление. Скорее можно говорить о чертах импрессионизма внутри разных направлений эпохи. Импрессионизм требует правдивости, верности первому впечатлению. Впечатление же зависит от конкретного темперамента, оно субъективно и мимолетно. Поэтому в импрессионистической литературе, как и в живописи, используются «крупные мазки»: одна интонация, одно настроение, замена глагольных форм назывными предложениями, замена обобщающих прилагательных причастиями и деепричастиями, выражающими процесс, становление. Объект дается в чьем-то восприятии, но и сам воспринимающий субъект растворяется в объекте. В.Т. Захарова отмечает, что «импрессионизм - искусство, сообщающее человеку радость от простых естественных, но одновременно сказочно богатых даров бытия: счастья жить, счастья быть этом мире солнца света, воды, цветов, деревьев» (Захарова 2012: 19). Однако исследователь подчеркивает, что в литературе 20 века импрессионизм взаимодействовал с реализмом: «В прозе отразилось двуединство импрессионистического принципа: характер объективного субъективного вытекал из подвижной их взаимосвязи. При этом субъективное начало, явно превалирующее, всегда исходило от внешнего, реального. С другой стороны, самоуглубление личности было направлено на раскрытие определенных объективных явлений» (Захарова 2012: 26). Таким образом, Б. Зайцев синтезировал в своих произведениях импрессионистический взгляд на мир, внимание к объективной действительности, характерное для реализма, и глубокое духовное понимание жизни, воплотившееся в методе духовного реализма; «импрессионизм, изначально понимаемый как «философия мгновения», оказался для него соизмеримым с непреходящими вечными ценностями бытия, связанными с постижением христианских истин» (Захарова 2012: 173). При этом в художественном сознании Шмелева также наблюдаются импрессионистические черты: «В оригинальном личностном ракурсе во взгляде на мир героев рассказа, во взаиморастворенном пении «всех голосов бытия», ощущении космического всеединства. Самобытность шмелевского мирочувствования здесь - в сильном эмоциональном потоке мысли социальной, необходимой составляющей этого всеединства В поэтике рассказа это выражено -через фольклорно-сказовое, притчевое начало, формирующее стержень импрессионистического течения раздумий героев» (Захарова 2012: 191). Впоследствии Шмелев и Зайцев, культивировавшие в своих произведениях тему «Святой Руси», в которой воплотилась стихия религиозного сознания русского народа, творят в рамках духовного реализма. Данный термин является неоднозначно воспринимаемым литературоведами и сопровождается в литературоведении множеством вариантов. Так, В. Маркович, рассуждая о развитии классического реализма и выделении в нем нового метода, выделяет «по слову Достоевского, <…> реализм в высшем смысле» (Маркович 1993: 27). Он отмечает, что уже «в кругозор русских реалистов-классиков (Гоголя, Достоевского, Толстого, Лескова) входит категория сверхъестественного», при этом «общественная жизнь, исторические события, метания человеческой души получают трансцендентный смысл, и начинают соотноситься с такими категориями как вечность, высшая справедливость, провиденциальная миссия России, конец света, Страшный суд, царство Божие на земле» (Маркович 1993: 28). При этом исследователь считает, что таким образом русский реализм «неизбежно заряжается духовным максимализмом» (Маркович 1993: 28). Как следствие появляется либо новое направление, либо разновидность литературного стиля. Обращая внимание на такие критерии реализма, как «верность действительности, социально-психологический и, начиная с «Евгения Онегина», исторический детерминизм», В. Захаров вслед за В. Марковичем сосредотачивает внимание на появлении «христианского реализма», считая, что это «реализм, в котором жив Бог, зримо присутствие Христа, явлено откровение Слова». Более того, В. Захаров, рассуждая о пути русской литературы, пишет, что «путь русской литературы в ее высших свершениях последних столетий это путь обретения русским реализмом Истины, которая явлена Христом и «бысть Словом»« (Захаров: электронный ресурс). Этим же термином предлагает пользоваться и И.А. Есаулов, считая термин «духовный реализм» «не вполне удачным для обозначения особенностей видения мира русскими писателями». Он подчеркивает, что «само понятие христианского реализма - явление совершенно иного семантического ряда, нежели принятые обозначения литературных направлений (классицизма, сентиментализма, романтизма, реализма): речь идет о трансисторическом творческом принципе, который проявляет себя в литературе и искусстве христианского типа культуры» (Есаулов: электронный ресурс). Н. Коняев предлагает ввести еще один термин - православный реализм, считая, что для писателя самая важная тема - тема спасения души: «Это и следует назвать православным реализмом - художественным методом, совмещающим познание мира и спасение собственной души. Этим художественным методом и пользовались, порою сами того не сознавая, гениальные русские писатели, в этом методе и достигало их творчество наиболее полного и яркого результата. И напротив, если писатель не разделял принципов православного реализма, то в его творчестве всегда обнаружится стремление осмеять Божий мир, попытка разрушения его, сатанинская гордыня таких авторов порою начинает заслонять и сам от Бога полученный ими дар...» (Коняев: электронный ресурс). К. Степанян в своей диссертации «Проблема духовного становления творческой личности в автобиографической прозе первой волны русской эмиграции» выказывает мнение о том, что произведения И. Шмелева, Б. Пастернака, А. Солженицына, У. Фолкнера, несмотря на то, что многие исследователи считают их преемниками Достоевского, не могут в полной мере быть отнесены к творческому методу «реализм в высшем смысле», так как «пристрастно-субъективный взгляд автора смещает центр тяжести изображаемого мира, что приводит к смещению и разъединению его уровней, (Степанян 2013: 16), служит препятствием для воссоздания целостности мира во всем его объеме и глубине, не позволяет воплотить гармоничное сосуществование всех уровней реальности, переносит внимание читателя от воссоздаваемого мира на «образ автора». Однако общее развитие литературы в XX веке и в начале XXI века дает основание говорить о широких перспективах «реализма в высшем смысле» как творческого метода» (Степанян 2013: 17). Учитывая вышеприведенные мнения, считаем, что творчество И. Шмелева и Б. Зайцева относится к «духовному реализму», которым, в понимании М. Любомудрова, следует считать метод «художественного освоения духовной реальности, т. е. реальности духовного уровня мироздания и духовной сферы бытия человека» (Любомудров 2003: 38). Именно исследуя творчество Шмелева и Зайцева, ученый выделяет этот метод. Этим термином оперирует и А. П. Черников, считая, что духовный реализм это «воплощение в художественном произведении неразрывной связи Земли и Неба, устремленность писателя к Абсолюту и глубокий интерес к делам земным, к образу воцерковленного человека, к его жизни и духовным исканиям, к историческим судьбам Родины. Этот реализм отражает реальность присутствия Иисуса Христа в мире, наличие в земных проявлениях жизни человека небесных черт» (Черников 2003: 18). М. Дунаев также исследует реализацию метода духовного реализма в произведениях Шмелева и Зайцева, считая, что эти авторы создали и усовершенствовали его: «Шмелев сумел преодолеть реализм, выйти за его рамки, найти выход из тупиков, созданных реалистическим типом художественного отображения. И он нашел выход не посредством «горизонтальных» перемещений на уровне реализма, но - движением «по вертикали», ввысь» (Дунаев 2003: 709). В своей диссертации «Проза Бориса Зайцева: наследие Серебряного века и духовный реализм» М. Ветрова, основывая исследование на определении творческого метода Б. Зайцева как духовного реализма, считает, что «одна из важнейших задач духовного реализма - создание образа положительного героя, которым является, как правило, воцерковленный мирянин, инок, праведный или святой человек» (Ветрова 2009: 22). Считаем, что творчество Шмелева и Зайцева преследует одну из важнейших задач духовного реализма - создание авторами образа православной России с целью утверждения положительного духовного идеала, понимаемого в христианских традициях.

About the authors

L. A Lysenko

secondary school №3of the city of Nizhnevartovsk

teacher of Russian language and literature

References

Supplementary files