Вербальная репрезентация концепта «power» в трагедии У. Шекспира «King Lear»

Полный текст

Термин «концепт» является одним из ключевых понятий когнитивной лингвистики. Его активное внедрение в научную литературу на русском языке было зафиксировано с 1928 года, когда С.А. Аскольдов впервые употребил его в статье «Концепт и слово» (Аскольдов 1997).

Как отмечается в работе Н.Ю. Филистовой «поворот лингвистики к целостному тексту как объекту исследования поставил ученых перед необходимостью исследования концептуального смысла текста (А.Е. Кибрик, В.В. Красных, В.А. Маслова и др.)» (Филистова 2011: 182). Кроме того, «концептуальная информация семантически выводится из всего текста, поэтому нацеленное на её выявление исследование может заключаться в обнаружении и интерпретации базовых концептов того или иного литературного произведения» (Филистова 2010: 46).

Во многих словарях, а также учебной литературе по когнитивной лингвистике, концепты рассматриваются как абстрактные единицы языка, как смыслы, служащие человеку для мыслительных операций и отражающие все те опыт и знания, накопленные в результате его деятельности и познания им окружающего мира (Болдырев 2004: 21). При этом важно отметить, что в содержание концепта также входит информация о знаниях индивида, его предположениях и соображениях касательно того или иного явления мира. С помощью концептов все многообразие явлений сводится к чему-то единому, соответствующему некоторым закрепленным в обществе категориям и классам (Арутюнова 1991: 163).

Исследовав точки зрения по данному вопросу таких ученых, как Н.Д. Арутюнова, А.П. Бабушкин, Н.В. Крючкова, М.В. Никитин, мы можем обнаружить реализацию концептов с помощью вербальных средств выражения, таких как предложения, паремии, фразеологизмы, лексемы и т.д.

В свою очередь, способы изучения концептов тоже различны. Рассмотрим наиболее распространённые из них:

1. Метод лексикографического исследования является ключевым при рассмотрении концептов. Суть его заключается в анализе содержимого толковых словарей (Крючкова 2004: 271).
2. Компонентный анализ, рассматривает значения слов, опираясь на их семный состав и устанавливает классификационные связи ключевых номинантов концепта (Никитин 1983: 87).
3. Словообразовательный анализ выявляет деривационные возможности номинанта, способствуя построению всего лексико-семантического поля. Другими словами, данный метод устанавливает отношения производности (Крючкова 2004: 272).
4. Исследование внутренней формы слова способствует восстановлению деталей культуры концепта, будь то духовная или материальная культуры (Никитин 1983: 88).
5. Синтагматический или дистрибутивный анализ предполагает рассмотрение сочетаемости различных частей речи с базовыми номинантами концепта (Стернин 2001: 58).
6. Исследование лексико-семантических групп причисляют к наиболее часто используемым структурно-семантическим анализам. Он представляет собой использование данных различных видов словарей (толковых, словообразовательных, синонимов и т. д.), их совокупное рассмотрение (Никитин 1983: 22).
7. Паремиологический анализ состоит в изучении материалов афоризмов, пословиц и поговорок (Валеева 2009: 25).
8. Контекстуальный анализ позволяет сделать акцент на имплицитном содержании концепта и также дополнить его (Бухаров 2001: 53).
9. Экспериментальные методы используются для получения дополнительной информации эмоционального и/или оценочного характера о самом концепте (Крючкова 2004: 271).

Объединяя вышеперечисленные методики, можно причислить их к обобщенному понятию - методу концептуального анализа.

Для использования вышеперечисленных методов при анализе концепта «power» в произведении У. Шекспира необходимо сначала рассмотреть семантику данной лексической единицы.

Власть – это возможность оказывать влияние в условиях, когда тот, на кого оно оказывается, обязан повиноваться или перенимать точку зрения того, кто распространяет это влияние.

Власть может существовать только при наличии следующих условий:

1. Наличие не менее двух участников отношений;
2. Подчинение (в той или иной мере) объекта власти субъекту;
3. Наличие общественных норм (как регламентированных, так и не регламентированных), устанавливающих право субъекта обладать властью (Вятр 1979: 321).

Как лексема английского языка, «power» обладает множеством значений – такая вариативность объясняется ещё её рассмотрением в виде разных частей речи. В «Большом англо-русском словаре» под редакторством И.Р. Гальперина есть следующие трактовки: 1) сила, могущество, власть – power; 2) абсолютная [верховная] власть - absolute [supreme] power; 3) силы тьмы, темные силы – the powers of darkness/of evil; 4) сделать все возможное – to do all in one’s power; 5) умственная или физическая способность – power of thought or movement; 6) широкие полномочия или права – large powers; 7) доверенность – power of attorney; 8) великие державы – the Great Powers; 9) политика государства – power politics; 10) бессильный, слабый – powerless; 11) одержимый жаждой власти – power-mad; 12) to come to power, to take/to seize power – прийти к власти, взять/захватить власть и т. д. (Гальперин 1972: 241).

Сравнительно недавнее изучение концептов в произведениях У. Шекспира не мешало литераторам, да и простым читателям на протяжении уже нескольких столетий наделять героев практически каждого произведения драматурга теми или иными образами, находящими свое отражение как в монологических, так и в диалогических речах. Тема концепта неразрывно связана с темой образа, и, можно даже сказать, первое является одним из главных составляющих второго.

Трагедия У. Шекспира «Король Лир» одна из наиболее четких и однозначных трагедий в плане выраженных в ней концептов. Фреймы концепта «power» в основном представлены здесь в едином русле, хоть и нередки случаи, когда, казалось бы, положительное явление трактуется с негативной стороны, дополняя отрицательную репрезентацию концепта. Такой прием, конечно, нередок как в литературе в целом, так и в других творениях автора, но именно в данной трагедии эти иллюзии и обманы заставляют читателя сопереживать главному герою и одному из его дочерей. Изучив дефиниции лексемы power, а также текст трагедии У. Шекспира, представим структуру концепта “power” в схеме, представленной на рисунке.

 

Рис. Структура концепта “power” в трагедии У. Шекспира «Король Лир»

 

Имя, название, прозвище – все эти явления лингвистики несут за собой одну единственную цель – раскрыть истинную суть презентуемого в массы или малые круги явления.

Одной из самых употребляемых во фрейме «the name» будет выступать лексическая единица «villain», ведь большинство героев трагедии самые настоящие злодеи: “O villain, villain! Abhorred villain! Unnatural, detested, brutish villain!” (Shakespeare 2015: 21).

Конечно, эмоционально-окрашенные оскорбления являются одной из отличительных черт как самого произведения, так и каждого героя, и на страницах книги одних называют «bastard», в то время как других метафоричными “vulture” и “plague-sore”: “Degenerate bastard! (Shakespeare 2015: 34); Thy sister's naught: O Regan, she hath tied sharp-tooth'd unkindness, like a vulture, here (Shakespeare 2015: 57); Thou art a boil, a plague-sore, an embossed carbuncle, in my corrupted blood” (Shakespeare 2015: 60).

Самыми примечательными репрезентациями фрейма “the name” являются также метафоры - “creature” и “monster”, ведь они указывают на то, что, произносящий их герой даже не считает тех, в адрес кого они направлены, за людей: “Suspend thy purpose, if thou didst intend to make this creature fruitful! (Shakespeare 2015: 35); He cannot be such a monster” (Shakespeare 2015: 22).

Наиболее часто встречаемыми лексическими единицами фрейма “the title” являются «lord», используемый в обращениях героев друг к другу, а также “king”, при обращении к королю, которое часто заменяется более вычурными перифразами, такими как “my liege”, “most royal majesty» и «your highness”: “My lord of Kent [14, p. 9]. Here's France and Burgundy, my noble lord (Shakespeare 2015: 14); Nothing, my lord (Shakespeare 2015: 11); The king is coming (Shakespeare 2015: 9); I shall, my liege (Shakespeare 2015: 12); Most royal majesty (Shakespeare 2015: 15); I am glad to see your highness” (Shakespeare 2015: 56).

В средневековые времена на территориях большинства стран царил патриархальный режим, и мы можем наблюдать это явление в анализируемом тексте. Примечательно, что лишь младшая дочь главного героя – Корделия заслуживает от одного из представителей знатного рода, лорда Кента, обращение «madam», тем самым вставая вровень со всеми мужскими персонажами данного произведения: “Pardon me, dear madam...”

Одной из самых употребляемых единиц фрейма “obedience” в трагедии является “service”, ведь слуги (в том числе и лорды), раз за разом желая услужить вышестоящим, не скупятся говорить, что все их услуги - лишь для них: “My services to your lordship (Shakespeare 2015: 9). To thy law my services are bound (Shakespeare 2015: 19). The dear father would with his daughter speak, commands her service” (Shakespeare 2015: 55).

В ходе анализа мы отметили, что наиболее значимым и выделяющимся на фоне остальных глаголов будет глагол “to obey”, который своим значением четко указывать на невозможность иного поведения. Он нередко усиливается таким стилистическим приемом, как перечисление: “Obey you, love you, and most honour you (Shakespeare 2015: 11). You are a royal one, and we obey you” (Shakespeare 2015: 106). Кроме того, мы выделили такие глаголы, как «to please» и «to flatter», которые являются в тексте более эмоционально окрашенными: “Than not to have pleased me better (Shakespeare 2015: 16). They flattered me like a dog”. (Shakespeare 2015: 103). Встречаются также и боле нейтральные единицы, которые подчеркивают желание самого услужника быть ведомым за кем-то. К таким относится глагол «to follow», чаще используемый в «Короле Лире» обладателями власти, находящимися на ступень ниже короля: “Whom I have ever honour'd as my king, loved as my father, as my master follow'd, as my great patron thought on in my prayers (Shakespeare 2015: 13). Knowing nought, like dogs, but following” (Shakespeare 2015: 48).

Ирония автора заключается в том, что король Лир, разделяя свое королевство на территории, намеренно сделал их равными, стремясь предотвратить вражду за них. Фрейм “confrontation” репрезентируется лексической единицей «strife»: “That future strife may be prevented now” (Shakespeare 2015: 9). Свое дальнейшее развитие противостояние получило уже в другом доме, под главенством лорда Глостера. Здесь мы отмечаем наиболее частое использование предлога “against”, который входит в некоторых случаях в метафоры: “If it be you that stir these daughters' hearts against their father (Shakespeare 2015: 62). There's son against father, there's father against child… Where he arrives he moves all hearts against us” (Shakespeare 2015: 98) и т.д. Данный фрейм наиболее точно передается словом «division», употребленным Эдмондом: “Unnaturalness between the child and the parent; death, dearth, dissolutions of ancient amities; divisions in state” (Shakespeare 2015: 23).

Уже со второго места действия трагедия У. Шекспира погружает нас в чреду готовящихся переворотов, ведь Эдмонд настроен пойти против отца и брата всеми правдами и неправдами. Фрейм «intrigues» репрезентируется такими лексическими единицами, как “plot” и “machinations”: “I'ld turn it all to thy suggestion, plot, and damned practice (Shakespeare 2015: 43). Machinations, hollowness, treachery, and all ruinous disorders” (Shakespeare 2015: 22). Атмосфера произведения приходит все в большее напряжение, готовятся заговоры и появляются предатели (traitors): “We are bound to take upon your traitorous father are not fit for your beholding (Shakespeare 2015: 82). And what confederacy have you with the traitors” (Shakespeare 2015: 83). В контексте трагедии, месть несет за собой даже праведную цель, ведь сторонники короля Лира хотят помочь ему вернуть былую мощь и избавить от предателей его земли. Одной из значимых лексических единиц в вербализации данного фрейма выступает лексема “revenge”, которая была употреблена королем Лиром в очень эмоциональном состоянии. В его монологе наблюдаем такой синтаксический прием, как прерывание речи: “No, you unnatural hags, I will have such revenges on you both, that all the world shall – I will do such things, – what they are, yet I know not: but they shall be the terrors of the earth (Shakespeare 2015: 62). I will have my revenge ere I depart his house” (Shakespeare 2015: 76).

На фоне интриг происходят убийства и смерти, поэтому в тексте мы часто встречаем такие лексические единицы как «murder» и «death»: “Persuade me to the murder of your lordship (Shakespeare 2015: 42). Bringing the murderous coward to the stake; he that conceals him, death (Shakespeare 2015: 42). His daughters seek his death” (Shakespeare 2015: 75).

В вербализации фрейма “arrogance” отмечаем лексическую единицу “pride”. Автор отсылает читателя к одному из смертных грехов, а именно гордыне: “Let pride, which she calls plainness, marry her (Shakespeare 2015: 12).. Infect her beauty, you fen-suck'd fogs, drawn by the powerful sun, to fall and blast her pride!” (Shakespeare 2015: 58). Высокомерным людям чужды эмоции. Для данного фрейма характерными выступают такое прилагательное как “untender” и эпитеты “empty-hearted” и “dog-hearted”: “Nor are those empty-hearted whose low sound reverbs no hollowness (Shakespeare 2015: 13). To his dog-hearted daughters” (Shakespeare 2015: 96).

Такое явление как ложь имеет огромное значение в произведении. Наиболее яркой цитатой произведения является речь короля Лира о двойственной природе всех вещей. Фрейм “falsehood” актуализируется здесь лексической единицей «beneath»: “But to the girdle do the gods inherit, beneath is all the fiends'; there's hell, there's darkness, there's the sulphurous pit” (Shakespeare 2015: 104). В следующем примере лексические единицы «lie» и «false» используются в своем метафорическом значении: “Detested kite! thou liest (Shakespeare 2015: 34). False of heart, light of ear (Shakespeare 2015: 73). They told me I was everything; 'tis a lie (Shakespeare 2015: 103). Thou art a traitor” (Shakespeare 2015: 123).

 Самой значимой особенностью данного фрейма является то, что любовь в «Короле Лире» является лживым чувством. Старшие дочери короля готовы были петь ему серенады о своей любви, лишь бы отхватить кусок территорий как можно больший и лучший, и одна только Корделия любила отца искренне. Неотъемлемой репрезентацией фрейма “falsehood” является лексема «love»: “Which of you shall we say doth love us most? (Shakespeare 2015: 10). Sir, I love you more than words can wield the matter (Shakespeare 2015: 10). In my true heart I find she names my very deed of love; only she comes too short” (Shakespeare 2015: 10).

Таким образом, в ходе анализа концепта «power» в трагедии У. Шекспира “King Lear” было выявлено, что основными фреймами концепта “power” являются такие ключевые явления (фреймы) как “the name”, “the title”, “obedience”, “confrontation”, “intrigues”, “arrogance” и “falsehood”. Наше исследование показало, что наиболее встречаемые из них следующие: “the title”, “falsehood”, “confrontation”. Превалирование этих явлений объясняется жанровой принадлежностью самого произведения, а также изображенным в нем историческим периодом.

Данное исследование представляет собой по изучению концепта как явления когнитивной лингвистики, и в ходе ознакомления с учебной литературой мы выяснили, что трактовка данного термина значительно изменяется. Если брать обобщенное определение, то концепт представляет собой абстрактные единицы языка, служащие человеку для осуществления мыслительных операций и отражающие опыт и знания, накопленные им в результате деятельности и познания окружающего мира. В контексте анализа концепта в идеолекте конкретного автора, концепт приобретает новые оттенки смысла и помогает глубже понять концептуальный смысл текста, заложенный в него автором. Представляется возможность дальнейшего продолжения исследования на основе уже проанализированного нами материала, выявления и анализа других концептов в данном произведении.

Об авторах

Наталья Юрьевна Филистова

Сургутский государственный университет

Автор, ответственный за переписку.
Email: nataliafilistova@yandex.ru

канд. филол. наук

Россия, 628412, г. Сургут, ул. Ленина, д. 1, ауд. 415

Галина Игоревна Русских

Сургутский государственный университет

Email: nataliafilistova@yandex.ru
Россия, 628412, г. Сургут, ул. Ленина, д. 1, ауд. 415

Список литературы

Дополнительные файлы